ПРЕДКИ, ХРАНИТЕЛИ ЗЕМЛИ И СУДЬБЫ РОДА

Для развития самосознания людей несомненна роль своей земли и предшественников на этой земле -- предков, которые в мифологии тоже нередко является творцами людей или их прародителями. Через образ предков человек усваивает понятие своего и чужого, который становится основой памяти о себе и первым самоопределением человека. У детей до года, а то и дольше, нет понятия своего и чужого: они равно рады окружающим людям. Лишь потом они начинают выделять мать и отца (хотя узнавать их начали гораздо раньше), и не идут на руки к чужим. Позже им становится небезразлична своя квартира, и в полтора года им уже можно начать объяснять, что вещи тоже бывают свои и чужие, и чужую вещь брать нельзя! Такова же была последовательность развития представлений у древних людей.

Понятие о своей земле изначально связано с древним культом предков, ушедших в нее и хранящих ее, как и тех, кого они некогда создали на ней. Светлое Небо далеко от людей, им кажется, что оно их забыло. И они обращаются к тому, кто ближе и опытней, кто может помочь им своим примером и обеспечить безопасность их существования. Для древних гарантами этой безопасности были предки -- сумевшие прожить на этой земле и умереть на ней, и обучившие человеческий род своим навыкам выживания.

Предки -- прародители и боги своего народа, своими деяниями предначертавшие ему его определенный путь. Они по аналогии считаются и прародителями природы. Из тела первочеловека -- скандинавского Имира, индийского Пуруши, китайского Пань-Гу -- творится мир. Само возникновение предка нередко соотносится с землей: исландский Бури ("родитель") возник из соленых камней, которые лизала корова, а скандинавская Ерд ("земля") родила первопредка Туисто. Индейские племена минго чтят прародителя людей, который спасся от потопа и первым вступил на твердую почву Земли.

Прародители воплощают собой тот корень мирового древа, в котором кроется причина всего. Знак Козерога в астрологии -- это то, в что мы пускаем корни. Корень ушел под землю, он невидим, но он питает дерево своими соками. И предки живы, поскольку несут в самих себе законы того мира, который будет существовать после них. Поэтому они мыслятся бессмертными богами, сравнимыми с богом небес. Жизнь первопредка предопределяет будущую судьбу его потомков, и через образ прародителей человек познает свою земную предначертанность. От родителей он перенимает навыки, глядя на их смерть, понимает, что когда-то должен умереть. Так, индийский Яма "показал дорогу многим, первым знал путь, по которому должны были идти наши отцы". Про него говорится, что он "открыл путь смерти" для других: и его почитают за это. Так уважают своих предков и родителей представители знака Козерога, которые по достоинству могут оценить роль прожитой жизни и преподанного примера. В гороскопе гордость за свой род может символизировать астероид Климена: океанида-прародительница титанов и первых людей, чье имя значит "знаменитая".

Никто не может распоряжаться своей судьбой, кроме того, кто когда-то ее предопределил. В этом смысле на образ первопредка в мифологии нередко переносится роль Творца: основателя мира Земли. Так, праотец инков Уиракоча выступает творцом мира и создателем Солнца, Луны и звезд. Он сделал людей из камня и, создав разные народы, назначил каждому для жительства свою территорию. У гностиков Адам -- как первый человек, предопределивший судьбу людей,-- мыслится земным представителем демиурга. И Судьба, которую создал Творец для своего первого творения, оказывается выше всех будущих творений -- выше всего, что существует и чему когда-либо суждено существовать. По предыдущей, уранической логике творение и тем более творящая мысль выше судьбы. Но потому миры Урана и непродолжительны. В ограниченном мире материи все повторяется: сегодня, как и миллион лет назад,-- и это делает творение незыблемым и прочным.

С судьбой связан семитский прародитель Илу, имя которого предшественик мусульманского Аллаха. Илу -- посылающий потомство и возглавляющий совет богов "отец лет" и времени, которое, как и Земля, мыслится ограничивающим мир и определяющим его законы началом. Он изображается мудрым длиннобородым старцем, как и другие боги судьбы -- например, армянский Бахт ("судьба"). Время естественно ассоциируется со старостью, а мудрость -- с образом первопредка, дожившего до глубоких седин в те доисторические времена, когда, как мыслили древние, людям был отпущен гораздо более долгий век, и успевшего усвоить за это время всю земную мудрость. Если знание (всевидение) посылается Небом, мудрость связывается с земной жизнью, и сама древняя Гея-Земля часто дает богам мудрые советы. Астрология тоже соотносит мудрость и долголетие с планетой времени Сатурн и традиционно считает, что лучший возраст Козерогов -- старость.

Земную мудрость олицетворял и шумерский создатель людей Энки, хранивший таблицы ме, на которых были записаны судьбы людей и богов. Другим их хозяином мыслится Нинурта ("владыка земли"), бог растительности и плодородия и тоже земледелец. Небесным воплощением этого бога в Вавилоне считали планету Сатурн, которая так и называлась -- Нинурта. Таблицы судеб ме (название которых близко глаголу "быть" и переводится как "сущности, сути") -- центральный объект вожделения всех шумерских богов, вокруг которого разворачивается мифологическое действо и с которым связано существование как этого упрочившегося мира, так и самих богов.

Судьбу определял и славянский прародитель -- великий бог Род, некогда главный бог наших предков, предшествовавший в этой роли громовержцу Перуну. Образ Рода как прародителя понятен из однокоренных слов: родители, природа, народ, но смысл этого имени трактуется не только как "тот, кто рождает", но и как "рожденный, потомок". Эти слова восходят к тому же индоевропейскому werdh -- "расти, подыматься", что и индийское понятие вечного колеса закона риты, олицетворяющего постоянство перевоплощений. Род изображался вместе с двумя рожаницами -- матерью и дочерью, которые воплощали собой стабильную преемственность поколений. Образ нити судьбы как непрерывности поколений раскрывает архетип противоположного знака Рака, описывающий бесконечное течение жизни -- в то время как знак Козерога ставит акцент на ее определенности, ограниченности и смерти.

Род хранил, по всей вероятности, не только своих потомков, но и их землю-родину, их поля и дома, поскольку дожил он до наших дней в скромном облике домового. Образ домового, как духа определенного места, отражает все ту же потребность людей опереться на что-то коренное и незыблимое, что связало бы их с данной им во владение территорией и сделало бы ее своей. Интересно, что в образу домового нас сегодня возвращает явление полтергейста, относимое к проявлению магнитных сил, также связываемых с Сатурном. Аномалию полтергейста образует как бы намагниченность какого-либо места, несущая в себе память о прошлом. Можно сказать, что если Уран символизирует дух как таковой, то Сатурн -- дух определенной части или дух предмета, который и есть память о его судьбе. С прикосновением к сатурнианской материальной сути духовного связан фетишизм, как в древних, так и в современных его магических проявлениях (например, любви к камням, кристаллическая решетка которых хранит информацию и способствует концентрации.).

Сам древний первопредок как хранитель рода у славян назывался Чур или Пращур ("предок"), и сохранившееся в детских играх восклицание "Чур меня!" означало призыв к предку с просьбой о помощи. "Чураться" значит отвергать чужое и следовать своему. А "чересчур" -- означает через черту того закона, который установлен предками. Слово "черта" имеет общее происхождение с именем предка, как и слова "череп", "чрево", "черпать" и "черт" (они восходят к индоевропейскому skert -- "резать"). Черт, таким образом, ушел недалеко от домового по своему изначальному образу духа своего куска земли.

В развитой мифологии поклонение Первопредку как таковому нередко остается в глубоком прошлом: если бог Неба отделен от людей пространством, то первопредок -- временем. Так зулусы говорят про своего предка, древнего старика Ункулункулу: "Мы знаем, что нас сотворил Ункулункулу, но ничего не просим у него и не поклоняемся ему в болезни. Мы поклоняемся тем, которых мы видели собственными глазами, которые жили и умерли среди нас... Ункулункулу теперь не имеет сына, который бы мог почитать его: нельзя вернуться к самому началу." В отличие от имен других богов, имя Ункулункулу не находится под запретом и считается не имеющим силы, служа игрушкой для детей.

Первопредка, как умершего родственника, довольно быстро постигает забвение. И здесь есть три пути развития образа. Один -- отождествление предка с небесными, природными богами. В этом случае, подобно богу Неба, прародители нередко мыслятся ушедшими на недосягаемую высоту, за грань земной реальности. Сближение с богами отдаляет их от людей, лишая их магии непосредственного влияния на нужды потомков и распространяя их власть главным образом на жизнь после смерти. Так у индейцев бассейна Миссисипи первый человек взошел на Небо и производит там гром. А прадед Тамои, прародитель племени гуарани, научив людей обрабатывать землю, ушел на восток, хотя обещал приютить после их смерти в небесных охотничьих угодьях.

Второй путь -- это присваивание прародителю всех тех навыков, которые унаследовало от предков человечество. Планета Сатурн создает ощущение повтора событий и связана с выработкой привычек, которые становятся основой развития дальнейших навыков, обычаев и науки, как родственны и сами эти слова. В языке слова со значением привычки, обычая и закона, нередко связаны с образом сатурнианским образом времени: арабские слова 'adad ("вечность") и zaman ("время") соотносятся с 'adab ("обычай предков, закон") и mazan ("обычай, привычка"); еврейское 'ad ("вечность, повторение, круговорот времен") -- с 'a:d-at ("привычка, обычай"). С развитием культуры на этом ставится все больший акцент, и образ первопредка трансформируется в образ культурного героя. Роль прародителя для него остается вспомогательной, хотя и необходимой: полученные знания надо кому-то передать. /Мы вернемся к этому образу в архетипе Весов и Близнецов./

Поклонение предкам не как богам, а как умершим культурным героям, давшим людям определенные навыки, оказывается очень стойким. Так еще в прошлом веке китайский император приносил жертвы духу Конфуция, создателя морального закона Китая. Разновидность такой религии сегодня являет почитание великих людей и детальная разработка судеб известных исторических личностей в литературе и искусстве.

В обоих случаях первопредки существенно трансформируют свой изначальный облик хранителей земли и рода и становятся выразителями идей иного архетипа. Исконно сатурнианскую роль продолжают исполнять лишь наиболее близкие к человеку конкретные божества каждого рода и каждой местности. По сравнению с единым первопредком человеческого рода они оказываются в более низком статусе духов, будучи актуальными для небольшой группы людей. Они не получают места в пантеоне богов. Но это не уменьшает веру в них. Так индусы до последнего времени считали необходимым иметь сына или приемного ребенка, который приносил бы им жертвы их духам после их смерти. И поклонение христианским святым в определенные дни (святцы) тоже ведет начало от почитания душ умерших предков.

В Японии духи-покровители своего рода и местности называются удзигами ("божества рода"), и каждый из них контролирует свою территорию. Китайские божества местности -- это ту-ди ("боги земли"), охраняющие все ее строения и ее жителей. Римляне почитали души предков манов (от слова "человек", тот же корень в словах "мудрый" и "мужчина") в виде различных фигур, считая их покровителями домов и приглашая их к себе в гости на ежегодные трапезы. Римскими покровителями каждого рода, а также местностей и городов выступали и другие божества, гении. С их названием сегодня связывается представление о врожденных способностях, и не случайно. Божества архетипа Козерога помогают самоопределению человека: через своих предков он узнает себя самого.

Слово genus означает "род", а также "колено" (и в смысле поколения, и как часть тела, опора ноги, соотносимая с планетой Сатурн. Русское слово "поколение" также связано со значением колена). Тот же индоевропейский корень gen звучит в русском слове "женщина", задача которой в продолжении рода, и в имени Геи-Земли, детьми которой мы все являемся. Римляне считали, что каждый человек имеет своего гения, а иногда даже двух -- доброго и злого, и каждый из них наделяет человека своим даром. Гений таким образом воплощает качества натуры человека, возвращая нас к сатурнианскому понятию индивидуальности и судьбы. Латинское слово натура -- "природа": от "nascor", первоначально "gnascor"-- "рождаться", тоже возводят к корню gen.

Римским гениям соответствуют греческие демоны, олицетворяющие роковые силы судьбы и также раскрывающие характер человека. Они тоже бывают добрыми и злыми, и иногда считается, что добрые демоны -- это исчезнувшее поколение древнего золотого века, занимающее промежуточное положение между богами и людьми. А индийские прародители питары ("отцы") в силу своей древности уже прочто перешли в разряд далеких небесных богов. Эти бессмертные, пирующие с первопредком Ямой, исполняют роль устроителей Вселенной, украшая небо звездами и устанавливая чередование дня и ночи -- хотя мир питаров отличен от мира богов.

Как показывает история развития сознания, человек определял себя через образы его земли. Поначалу он не мыслил себя через образ небесного бога, ибо тот символизировал для него прежде всего природу. Зато древние племена нередко вели свой род от животных. Для древних духи местности нередко выступали в образе характерных зверей и птиц данной территории -- и потому сливались с первопредками, закрепившими эту территорию за своими потомками, в единый образ тотемного животного. Тотемы исполняли сатурнианскую функцию хранителей рода и своей земли. Таков индейский племенной бог Ицамна, изображаемый в виде птицы каймана или древнего старика, который потом становится демиургом и покровителем возникших городов-государств. Образ созданной им Вселенной в виде дома, образуемого телами четырех кайманов, отражает ту веху человеческой мысли, когда мир действительно стал мыслиться своим домом, и опорой такого видения человеку послужил образ бога-покровителя своей земли.

Тотемные животные существовали у всех народов, и если говорить о нашем, то само слово "русский" по одной из гипотез ведет свое начало от названия тотема-медведя -- "рус" (такой же корень в латинском ursus и персидском аrsa, что значит "медведь"), которое было запретным и потому заменилось иносказанием "мед ведающий". Для японцев тотемами были рыбы, которых, чтобы не произносить сакрального имени, они иносказательно называли "животные с плавниками широкими, животные с плавниками узкими". В Африке тотемными животными могли быть тигр или гиена, на просторных холмах Калифорнии -- орел или коршун, в лесах Полинезии -- сова.

При этом тотемы представлялись не только земными, но и небесными божествами. Европейцы поместили на небо двух Медведиц, Большую и Малую: мать и дочь, символизирующих продолжение собственного рода. Северные народы нашей страны видели в тех же созвездиях двух лосих. Народы Перу называли звезды именами животных, полагая, что все звери и птицы имеют свой архетипический прообраз в небесах. Североамериканские индейцы считали, что каждое животное имеет старшего брата, сильного и великого, и являющегося началом и корнем всех остальных особей -- своего первопредка, который живет в стране душ. Люди наделили животных божественностью по аналогии с образами своих прародителей -- и определили им небесное местожительство так же, как они отослали на небо первопредка, чтобы он остался их вечным ориентиром, хранящим их память о себе самих.

Тотемы служили самоопределению человека в пространстве, и определенные качества зверей помогали людям изучать свои собственные черты. В наше время ту же традицию доносит до нас Зодиак (в букальном переводе -- "зверинец") -- особенно восточный, где циклические знаки времени получили в соответствие образы определенных животных. Это было сделано не сразу: китайская земледельческая культура пользовались абстрактной символикой для месяцев и лет, и лишь близкие к природе скотоводы-монголы стали называть времена года именами зверей. Но система прижилась -- и воскресила древнюю традицию человеческого сознания определять себя через родовой тотем, добавив к ней современное умение понимать суть своей жизни через непосредственное течение времени. Ведь с развитием техники нас сегодня почти не ограничивают рамки своего дома, своей территории, своей земли-родины. Но все мы дети своего Времени, и до сих пор не можем шагнуть за его пределы.